Дважды

Она у вас просить стыдится…
Подайте ж милостыню ей!

Еду я в троллейбусике по своим делам,  размышляю о судьбах нации. Троллейбус, заметьте, полупустой, удобно наблюдать за окружающими.

На одной из остановок заходит девушка с ребенком на руках, олицетворение «аккуратной бедности»: платок, невнятной мышастости платье, обувки,  скорбь в глазах почти еврейская. Ребенку лет пять, в комбинезончике, трогательно розовом и поношенном. В целом и не поймешь сразу, что сейчас будет выступление фольклорного ансамбля «сами мы не местные».

Девушка стала около валидатора и затянула: «Здравствуйте, добрые люди. Простите, что я  к вам обращаюсь, но больше не к кому. Остались мы одни без родителей. Подайте кто сколько сможет и простите нас, пожалуйста, что мы к вам обращаемся.»

Быший филолог во мне проснулся и разделил речь на части:

• Приветствие
• Ситуация
• Просьба
• Концовка

Вполне работающая такая композиция для текста этого жанра. Девушка прошлась по усатому, собрала гонорар, вышла.

Едем дальше. Сзади заодно слышу разговор девушек, кои обсуждают жестокость и сухость сердечную людей, безликую толпу вообще и свою лучезарность в частности.

Через две остановки заходит женщина, такого послепенсионного возраста, но не старушка еще. Одета опрятно но бедно, в платочке, юбке длинной.

Встала около валидатора и опа, суприз: «Здравствуйте, добрые люди. Простите, что я к вам обращаюсь, но больше не к кому. Осталась я одна без семьи. Подайте кто сколько сможет и простите меня, пожалуйста, что я к вам обращаюсь.»

Надо ли упоминать, что у старушки гонорар был в разы меньше, кажется подали только те, кто девушку не видел, ибо  драма, повторенная дважды, уже смешна.

Мораль: график —  наше все!