Переплетение

Есть такая теория шести рукопожатий, она утверждает, что любые два человека на планете разделены 6 уровнями общих знакомых. И вот, забавно, выяснилось, что с Бахытом Кенжеевым меня разделяет 2 уровня:

Я = Г. М. Мучник (мой преподаватель в КазГУ) = Слава Мучник = Бахыт Кенжеев.

Ничего бы и такого особенного, да тут пришло обновление «Записок Бахыта», а там написано про Мучника и про книжку «Антология русских поэтов».

В декабре я еду в Россию и везу эту самую книжку подруге матери редактора антологии Славы Мучника, она же (подруга матери) и заодно моя учительница, да еще и бабушка моей подруги. В общем, все запутано в клубок.

Получается у меня прямо по-довлатовски:

Хлестаков был с Пушкиным на дружеской ноге, а мой знакомый Геныч вернулся из Москвы подавленный и тихий — Олжаса Сулейменова увидел в ЦУМе.

Сергей Довлатов. Компромисс

Хотелось бы что еще добавить:

если вдруг кому понадобится антология (для общего развития, польза-то двойная и про поэзию новейшую узнаете, и английский подтянуть можно), то ее можно заказать на сайте издательства или на амазоне

Salt Crystals on an Axe

Twentieth-Century Russian Poetry in Congruent Translation

A Bilingual Mini-Anthology
Compiled and edited by S. Muchnick
Translated by A. Shafarenko
Продолжая тему Олжаса Сулейменова, привожу перевод его стихотворения «Окраина» из «Salt Crystals on an Axe».

Олжас Сулейменов
р.1936
ОКРАИНАКогда жара сойдет
до теплоты,
фонарь согнется под вечерней ношей
и слабым отрицаньем темноты
свет верно служит азиатской ночи,
иду туда, где точки папирос
со всех сторон кошачьими зрачками,
где в мае по спине моей — мороз,
где жизнь — копейка, если не нахален.
Здесь сладко пахнет старым воровством,
на седла брошенным девичьим вскриком.
Окраиной души горжусь родством
с негромкой, дикой слободскою кликой.

Темно, движенья белые видны,
скамейка занята, на ней колдуют —
ух, женщина ему за ворот дует,
сорочку отдирая от спины.

Взошла луна.
В тиши журчит вода.
Собака спит. Спит сторож с алебардой.
Под яблоней — забытая лопата.
И овощной ларек,
закрытый навсегда.

Olzhas Suleimenov
b.1936OUTER LIMITS
The midday heat will turn
into mere warmth.
The evening load will bend the lampposts forward.
A weak denial of the dark on earth,
street light is Asian night’s obedient servant.
I’m in a place where papirósa points
are dotted everywhere – a cat’s eye glare, –
where though it’s May I shiver in my bones,
where life is cheap, unless you push and dare.
This old place has a sweet abduction smell,
an echo of a girl’s scream over saddles.
The outer limits of my soul still swell
with kinship to this wild, free-settler rabble.

It’s dark; still one can see a moving shape,
that of a couple on a park bench fooling:
hey-ho, she blows upon his neck to cool it
while peeling off his collar from the nape.

The moon is up.
The warbling waters pour.
A dog’s curled up. A guard naps with his halberd.
Under an apple tree a laid-down shovel.
A veggie stall
that’s closed forevermore.

 

PS: 03.12.2009
Спасибо редактору книги Славе Мучнику, который заметил в английском тексте ошибки, за подправленный текст перевода. Я перепечатывала ночью и поэтому допустила опечатки. Теперь же все точно как в книге, прямо из первых рук.